— Вы хотите сказать, что, стоит вам только шевельнуть пальцем; и Хэнка Сэнди не будет?

— Вы облекли, мистер Уоллес, мои слова в очень грубую форму, но в общем это так. Короче, вы хотите этого?

— Не важно, пусть живет.

— У вас доброе сердце, мистер Уоллес. Если бы кто-нибудь проделал такое с близкой мне женщиной, я бы не простил.

— Пусть живет, — повторил я, — но его жизнь теперь будет состоять только из несчастий, он не будет ей рад, уверяю вас.

— Не сомневаюсь, — кивнул он.

Вошла Сандра с кофейником и чашками на подносе, поставила все на стол, разлила кофе по чашкам и удалилась. Ее присутствие действовало на меня возбуждающе, и мне стоило большого труда не повернуться в кресле, чтобы проследить за тем, как она, покачивая бедрами, выходит из комнаты. Черт возьми, я никогда не верил в гипноз!

Валински почувствовал мое настроение — Очень полезная девушка, — заметил он с добродушной улыбкой. — Когда-то со мной работал ее отец. Он погиб, и я взял ее к себе секретаршей и ни разу не пожалел об этом: девочка просто незаменима.

Я промолчал. Валински потягивал кофе, я же к своему не притрагивался.

— Теперь, мистер Уоллес, давайте подведем итог. Я надеюсь, что вы удовлетворены. Во всяком случае мне бы хотелось на это надеяться. Судьбу Сэнди я передаю в ваши руки. Я понимаю, что, разрушив клуб Хэнка, вы отдались охватившему вас чувству мести. Однако, если в таком тихом городе бомбы станут взрываться слишком часто, это станет отпугивать богатых туристов и бизнесменов, приезжающих сюда на отдых, а это может плохо отразиться на моих делах и делах моей организации. Лично я имею дело только с богатыми клиентами. Надеюсь, вы понимаете, о чем я говорю. Итак, убедительная просьба: больше никаких бомб. Я хочу предостеречь вас от возможных соблазнов, которые навлекли бы на вашу голову множество неприятностей. Прошу в дальнейшем обходиться без таких шумных дел, — и он улыбнулся добрейшей улыбкой.

Я вдруг почувствовал отвращение, как если бы передо мной сидела и улыбалась гремучая змея.

— Вы, по-видимому, знаете, что я представляю организацию, действующую во всем мире, и поэтому советую внимательно подумать о моих словах: других предупреждений не будет. Вы поняли?

Я поднялся.

— Я понял вас, мистер Валински, — повернулся через левое плечо и, не сказав больше ни слова, почти строевым шагом вышел с балкона в гостиную.

Сандра поджидала меня там. Она направилась к двери и немного помедлила, положив свои длинные пальцы на дверную ручку. Мы посмотрели друг на друга. Ни одну женщину мира нельзя было сравнить с ней, но я никогда не смог бы полюбить ее так, как любил Сюзи. В зеленых глазах Сандры горел вызов: опасный, вербующий взгляд, он манил и обещал, он уносил в невероятные дали, ему трудно было противиться. Тело этой девушки, ее невероятная чувственность, ее уверенность в своей неповторимости — все это было доведено до предела, за которым была пропасть. Такая женщина была способна на страшные поступки.

Она открыла дверь, и, когда я проходил мимо, вдруг раздался ее шепот:

— Сегодня вечером в одиннадцать, в ресторане «Три краба». Я решил, что ослышался, и повернулся, чтобы взглянуть ей в глаза, но уперся лбом в неслышно закрывшуюся дверь.

Домой я вернулся после восьми. Билл сидел за письменным столом, читая досье Торенсов. Он неохотно оторвался и пересел в кресло-качалку в то время, как я готовил виски. Вручив ему стакан, я очень подробно рассказал о нашем разговоре с Валински.

— Похоже на то, Билл, что Хэнк и Мински совершили акт кровавой мести, не санкционированный мафией. Просто они хотели заработать гонорар — пять тысяч долларов. Мински зарылся так, что его теперь не найти, поэтому нужно заняться Хэнком.

— Именно Хэнком, — согласился Билл.

— Навестим его и постараемся узнать, кто поручил ему эту адскую работу с кислотой. Думаю, что это могла сделать Анжела Торенс, но я хочу знать это наверняка. Если он расколется и я окажусь прав, — займемся ею.

— Ты думаешь, мы можем заставить эту обезьяну, Хэнка, щебетать?

— А ты как думаешь, — в свою очередь поинтересовался я, — для чего на свете существует паяльная лампа? Билл усмехнулся:

— Прекрасная мысль. Возможно, придется его немного подпалить. А как тебе понравился Валински, Дирк?

— Это очень опасный тип. С такими не шутят. И я рассказал своему другу о Сандре. Он слушал, широко распахнув глаза.

— И ты решил с ней встретиться?

— Почему нет? Кстати, ты что-нибудь знаешь об этом ресторане?

Билл знал все о всех ресторанах и клубах города.

— «Три краба»? На побережье, роскошный, дорогой… главным образом — для туристов и бизнесменов… большой выбор морских блюд.

— Превосходно, Билл, постарайся раздобыть паяльную лампу, а я позвоню Хэнку. Номер наверняка есть в справочнике.

Билл ушел, а я достал пару наручников, взял свой тридцать восьмой, проверил обойму и положил все это в карманы. Спустившись к телефонной будке, я нашел в справочнике телефон Хэнка. Пришлось очень долго ждать, прежде чем он подошел и рявкнул в трубку:

— Кого надо?

— Мистер Сэнди? — я постарался говорить как можно жестче. — Это из полицейского управления.

— Наконец-то! Ну, так что? Нашли этого вшивого бомбометателя?

— Вот об этом нам и надо с вами поговорить. Мы хотим задать пару вопросов. К вам зайдут два детектива, не возражаете?

— Ладно, да побыстрей, через час мне нужно уходить, — и он бросил трубку.

Вернулся Билл с паяльной лампой.

— Вот, достал. Новая, и прекрасно работает.

— Отлично. Идем!

— Послушай, Дирк, я сам хочу заняться этой обезьяной, так что не вмешивайся.

Мы добрались до Сигров Роуд за десять минут и поднялись на последний этаж. Я отошел в сторону и прислонился к стене, держа револьвер наготове, а Билл позвонил. Дверь резко открылась, и в проеме появился Хэнк. На нем были только плотно облегающие джинсы. Пока он стоял, глядя на Билла, я рассматривал его мощный торс с мускулатурой боксера.

— А, значит, копы — это вы, — прорычал Хэнк. — Что-то здесь нечисто. Убирайтесь, пока я не растер вас по стенке.

Билл что-то тихо ответил, но Хэнк не расслышал и вынужден был наклониться, чего мой друг, кажется, и добивался. Хэнк наклонился, приблизив к Биллу лицо, которое таким образом превратилось в прекрасную мишень. Кулак Билла, усиленный кастетом, с хрустом врезался в челюсть Хэнка. Даже я вздрогнул, настолько быстро и неожиданно все это произошло. Глаза Хэнка закатились, показались белки, и он рухнул, как срубленное дерево.

— Лапша, — презрительно протянул Билл.